Сауны Новосибирска - https://101sauna.ru/novosibirsk
— Владимир, как давно вы выступаете как уличный музыкант? Помните свой первый выход в народ, страшно было?
— Я выступаю уже лет двадцать, наверное. Первый опыт, конечно же, помню. Раньше в Новосибирске жил уличный музыкант Николай Петровский, известный под прозвищем Новосибирский Курт Кобейн. Сейчас он живёт в Москве. С его подачи я и вышел первый раз. Это было в переходе метро с Красного проспекта на Сибирскую, который в народе называют «кишкой». Коля там уже какое-то время стритовал и однажды предложил мне тоже выступить. Тогда мне даже представить это было страшно. Одно дело где-то в деревне возле костра играть, а другое — когда мимо тебя в метро одновременно проходит сто человек.
Николай посоветовал сначала попробовать поиграть в паузе между поездами, пока пассажиры не идут по переходу. Дал гитару и сказал петь песню «У тебя глаза как омут». Я подумал, что пока никого нет, можно и попробовать; запел. Звук мне понравился — акустика там великолепная. Поезд пришёл, пошли пассажиры, и я остановился, хотел убрать гитару; но Коля меня остановил — говорит: ничего страшного, ты не пой, просто постой с гитарой, посмотри на людей. Стою — а меня потряхивает. Поток прошёл, и ничего страшного не случилось. В следующем потоке я согласился спеть куплет песни. Попробовал — и почувствовал, что могу.
— Вы тогда понимали, зачем вы выходите петь на улицу? Исключительно ради денег или всё-таки какие-то другие причины для этого были?
— Изначально деньги абсолютно не подразумевались. Мне нравился процесс выступления. Возможно, хотелось внимания публики. Хотелось побороть свой страх перед публичными выступлениями, оставшийся ещё со школы.
— У вас есть музыкальное образование?
— Нет, я самоучка. Родился я в Уссурийске в Приморском крае в 1978 году. Когда мне было семь лет, мы с мамой переехали в Черепановский район к её родне. Образование у меня странное. Я выучился на пчеловода, на священника и на теолога. На пчеловода отучился по направлению от совхоза, когда жил в деревне. Затем окончил семинарию и четыре с половиной года проучился в теологическом институте, но диплом не получил, бросил. Тем не менее, такое образование помогает лучше понимать себя. Когда выходил с Николаем в метро, то меня потряхивало, и я это подавлял. Но люди это состояние чувствуют. Потом начал разбираться и понял, чего боюсь.
Больше всего боялся, что меня увидит один мой знакомый и спросит — чего ты здесь побираешься?
Но тогда я сам себе ответил, что не побираюсь, а несу людям творчество. И когда отвечаешь на такие вопросы, то страхи развеиваются.
— Принято считать, что все молодые гитаристы учатся играть на песнях Цоя. А вы на чьих песнях учились?
— Первое серьёзное произведение, которое в 12 лет я научился играть на одной струне, была песенка «В траве сидел кузнечик». А взрослые первые песни — это был Петлюра (Юрий Барабаш). Его унылые песни как раз подходили под моё настроение тогда. Сначала я учился играть на гармошке. У меня был друг, которого играть на гармошке учил отец, а он передавал свои знания мне. Он был младше меня года на три. Я его приводил домой, сажал на табуреточку, говорил — мама, сейчас Алексей Михайлович будет учить меня играть на гармошке. Пару песен на гармошке я подобрал, но её пришлось отдать, и мама, видя печаль на моём лице, купила мне гитару. И тот же Алексей стал меня учить на гитаре играть — начали с «Кузнечика». Потом мой родственник показал мне три аккорда, и я их месяц гонял. В деревне парни играли на гитарах, и я то у одного подсмотрю, то у другого — и постепенно начал подбирать песни. Так и учился.
— Как часто вы сейчас выступаете? Есть у вас график коцертов в Первомайском сквере или просто захотелось, и пошёл петь?
— Расписание сложно составить, потому что семейные дела, дети, стройка. Мы недавно купили участок, баню построили, планируем дом поставить. Бывает, что приглашают выступать на корпоративах и днях рождения. Многое зависит от погоды — если дождливо и слякотно, то не выйдешь. Хотя бывало, что и в дождь люди стояли. Но для инструмента это не очень полезно. Настроение, кстати, тоже не последнюю роль играет.
— Как для вас прошёл 2020 год, когда действовали строгие ограничений из-за пандемии?
— В прошлом году я не играл. Хотел устроить квартирник на берегу, в соцсетях объявил об этом. Но меня пригласили в полицию к участковому и выдали письменное предупреждение о запрете на публичные выступления. Хорошо, что в этом году полиция не запрещает петь.
Раньше разрешения я получал в мэрии, в них были прописаны все требования к уличным выступлениям. С таким разрешением я играл года три.
Сейчас разрешение в мэрии получать не нужно: Центральный отдел полиции сам всех музыкантов знает.
— Этим летом в Первомайском сквере выступает много разных музыкантов. Как они договариваются об очерёдности концертов?
— Между собой мы договариваемся по месту выступления. На центральную площадку я выходить перестал после того, как там вокруг вырубили деревья. На солнце долго не постоишь, и зрителям тоже тяжело. Хотя место хорошее — здесь сходятся все дорожки. Я сейчас выхожу на площадку со стороны краеведческого музея. Там удобно, тень, люди могут сесть на ступеньки, а кафе разрешает подключить аппаратуру.
— Чувствуете конкуренцию в отношениях с коллегами музыкантами в Первомайском сквере?
— Особой конкуренции я не чувствую. Если одно место окажется занятым, то я встану в другом. Просто люди меня знают, уже привыкли ко мне, и им не важно, где какие музыканты, они приходят ко мне.
— Вы когда-нибудь считали, сколько в вашем репертуаре песен и сколько вы можете исполнить сходу?
— Никогда не считал, но можно сказать, что несколько сотен.
— На одном из ваших недавних выступлений к вам подошёл зритель и попросил исполнить песню. Вы тогда предупредили в микрофон, что сейчас будет шансон. И слушатели очень хорошо это приняли, несмотря на то, что вы как будто бы извинялись. У вас какие-то сложные отношения с шансоном?
— Да, у меня сформировалось особое отношение. Я раньше был не против шансона, но заметил, что когда начинаешь его играть, то собирается такой контингент, что впору собирать вещи и убегать.
Здесь, в парке, для солидных людей я готов исполнить и шансон — в виде исключения.
— У вас есть любимый репертуар, песни из которого вы исполняете чаще?
— Я играю те песни, которые мне нравятся самому. Песню я начинаю подбирать, когда она меня чем-то зацепит, или услышу, как то-то её красиво перепел. Поле этого заражаюсь песней и начинаю её подбирать. Всё что я пою — это моё любимое.