Сауны Новосибирска - https://101sauna.ru/novosibirsk
Антон Ведин заиграл в высшем дивизионе чемпионата Швеции только в 25 лет, а в НХЛ провел лишь 4 игры. Теперь шведский форвард попытается удивить Новосибирск.
Одним из первых новичков новосибирской «Сибири» в этом межсезонье стал
шведский нападающий с русским именем Антон Ведин. 28-летний вингер только в 25
лет смог выбраться вместе с родным «Тимро» из второй шведской лиги в местную
элиту, успел провести год в системе «Чикаго», а в прошлом сезоне был одним из
немногих светлых пятен ХВ-71, неожиданно вылетевшего из SHL. В интервью «СЭ»
швед, уже успевший стать лидером команды Андрея Мартемьянова на предсезонке,
рассказал о переезде в КХЛ, необычном сочетании имени и фамилии и адаптации в
новой команде.
— Когда
впервые узнали, что с вашим сочетанием имени и фамилии вас легко принять за
русского?
— Я знал, что
Антон — достаточно популярное имя в России. Но то, что с моей фамилией меня
легко принять за русского я узнал только, когда прилетел в Новосибирск.
— В «Сибири» вас уже зовут Антохой?
— (улыбается) Да,
иногда меня называют так. Чаще всего ко мне так обращается наш веселый защитник
с правом хватом … Андрей Ермаков, если не ошибаюсь.
— В России
есть мнение, что шведам и североамериканцам тяжелее адаптироваться поодиночке,
чем остальным легионерам. Отсутствие соотечественников в Новосибирске не
отпугивало?
— Нет, никаких
опасений перед переездом в Новосибирск не было. Я знал Александра Бергстрема и
Симона Энеруда, которые играли в «Сибири», и они сказали, что здесь прекрасный
город и отличная организация. Я здорово себя ощущаю здесь. В ближайшее время
из-за антиковидных моей девушке будет тяжело прилететь в Россию, но надеюсь в
течение сезона она присоединится ко мне.
— Читал, что в
вашем родном городе Сундсвалле достаточно большой процент жителей говорит
по-фински. В «Сибири» финский уже давно стал практически вторым официальным.
— К сожалению, не
говорю по-фински. Но я достаточно тесно общаюсь с Йокипаккой — именно Юрки был
моим проводником до того, как он получил травму.
— Уже успели
проникнуться частичкой Швеции в местной Икее?
— (улыбается) Пока нет, но планирую в
ближайшее время. Мне однозначно нужно будет прикупить там пару вещей для моей
новой квартиры.
— Как и когда
вам поступило предложение от «Сибири»? Были ли еще предложения?
— Предложение от
«Сибири» поступило сразу после окончания клубного сезона в Швеции. Агент мне
говорил, что были варианты и с какими-то другими клубами, но если честно, то я
не в них углублялся. В итоге мы решили, что Новосибирск будет лучшим выбором
для продолжения карьеры.
— Не было
ощущения, что 28 лет — уже поздновато для переезда?
— Определенно так
не считаю. Знаю, что могу играть еще лучше, чем раньше и такие мысли меня даже
не посещали.
— Как
получилось, что несмотря на то, что вы регулярно вызывались в юниорские и
молодежные сборные Швеции, вы выбились в SHL из Allsvenskan только в 25 лет?
— Скажу банально:
я просто был недостаточно хорош для SHL. Перейти на ступень выше удалось только, когда я в разы
увеличил количество тренировок.
— На ЮЧМ в 2011-м
вы играли в одной команде с Вильямом Карлссоном, Филипом Форсбергом и Микой
Зибанежадом. С кем-то из юниорки до сих пор поддерживаете отношения?
— Из той команды я очень хорошо общаюсь с
Йереми Бойсе, с которым мы долго играли в «Тимро» — он мой близкий друг. Не
могу сказать, что часто общаюсь с остальными. Но в те редкие моменты, когда мы
встречаемся, то нам всегда удается перекинуться парой слов.
— Уже тогда
понимали, что главный тренер той команды Рикард Грёнборг далеко пойдет?
— Я поработал с ним не так долго, но даже за
небольшое время удалось понять, насколько он классный тренер.
— До работы в
системе сборных Швеции он долго тренировал американских юниоров. Было заметно,
что он американизировался или он больше работал по шведским методикам?
— Да, некоторые методы его работы для
нас были в новинку. Но он старался комбинировать шведский стиль с
североамериканским. Поэтому на выходе у него получался собирательный образ.
— У многих
«Тимро», в котором вы провели почти всю карьеру, ассоциируется с Хенриком
Зеттербергом. У вас в детстве мог быть другой кумир?
— Нет-нет-нет! Он
ведь тоже из Сундсвалля, так что я постоянно следил за ним. Каждый ребенок в
моем городе мечтает быть похожим на Зеттерберга. Хенрик был моим главным
кумиром в детстве.
— Вы
пересекались в «Тимро» с Элиасом Петтерсоном. Есть понимание, как он со своим
весом заиграл в НХЛ? Без формы он напоминает колосок.
— Элиас —
невероятно умный игрок, который обладает прекрасным балансом и знает, как
использовать габариты, как нужно управлять своим телом. Он ведь прекрасно
чувствует момент, когда его будут бить и когда нужно немного откатиться.
— Какую роль в
вашем переезде в «Чикаго» сыграл Джереми Колинтон? Насколько помню, когда вы
играли в Аллсвенскан, то он там же тренировал «Муру».
— Я не был с ним
знаком до переезда в «Чикаго». Впервые мы пообщались с ним только после
подписания контракта, когда он позвонил мне.
— Есть
понимание, почему не удалось зацепиться за основу «Чикаго»?
— Мне удалось сыграть всего четыре игры до
того, как меня вернули в АХЛ. Наверное, на этот раз я также был недостаточно
хорош для НХЛ. Просто не воспользовался своим шансом.
— В Америке
все отмечали силу вашего кистевого, и то, как быстро вы готовите бросок и
работаете руками.
— Я очень много
работаю над своим кистевым. Стараюсь как можно больше бросать на каждой
тренировке и дополнительно шлифовать его после основного времени. Плюс дома в
Швеции у меня есть собственная бросковая зона.
— Слышал, что
ХВ-71 около 3 раз за сезон уходил на карантин. Это стало ключевой причиной
вылета?
— На самом деле, вряд ли это стало основной
причиной. В SHL
много кто уходил на карантин из-за шведских антиковидных правил. Все дело было
исключительно в игровых причинах.
— Йенчепинг —
одна из хоккейных Мекк Швеции с достаточно мощной фан-базой. После вылета из
СХЛ игроки ХВ-71 не ощущали себя в их глазах изгоями?
— Если честно, то никакого давления не было.
Напротив, болельщики очень хорошо относились ко мне и говорили, что я делаю все
для команды. Рад, что в этот период от них исходила только поддержка.
— Поехать на
ЧМ в Ригу после одного из лучших сезонов в карьере помешала травма?
— Да, во второй
игре на последнем этапе Евротура я получил небольшое повреждения и после этого
мог только гадать, как сложится ситуация.
— Андрей Мартемьянов
похож на тренеров, с которыми вы работали в Швеции?
— Уже с первых
дней было заметно, что ему не все равно на команду. Он хочет, чтобы все
работали и старается делать акцент на оборону, но в это же время он не
ограничивает нас в атаке.
— Вы впервые в
карьере проходите такую длинную предсезонку?
– О, да! В Швеции
тоже длинные сборы, но они длятся меньше двух месяцев.
— По ходу
карьеры вы какое-то время играли в центре. Готовы будете сыграть плеймейкера
при необходимости или вас видят исключительно на фланге?
— Да, у меня был небольшой опыт игры в
центре, но почти всю карьеру я провел на фланге. Но я вполне могу сыграть в
центре снова. Почему бы и нет?
— Как быстро
поймали химию с Шором и Ли?
— Практически с
первой тренировки. Ник и Олег — классные игроки, с которыми мне очень комфортно
играть.
— В России
есть стереотип, что если игрок зажигает на предсезонке, то в регулярке он
скорее всего провалится.
— Кстати, такой стереотип есть не только в
России. В Швеции тоже частенько говорят так. Если честно, когда я был помоложе,
то у меня были сезоны, когда я был недостаточно хорош, несмотря на то, что на
сборах все шло здорово. Надеюсь, что эти времена в прошлом и в начале этой
регулярке я буду играть еще сильнее.
Иван Богун, «Спорт-Экспресс»